Удаление нападающего россиян остается одной из ключевых тем в хоккейном мире. Несмотря на то, что даже некоторые отечественным эксперты признают как минимум момент фола, пусть и добавляя о жестокости наказания, особенно в такой момент. В итоге ответ по поводу момента сделал Президент ИИХФ. Сам Рене Фазель успел прокомментировать как игру, так и спорный эпизод, вылившийся в удаление Кирилла.

Глава международной организации не согласен с мнением о арбитраже в том резонансном противостоянии. Многим казалось, что вообще все судейство на четвертьфинальном матче россиян и канадцев было плохим – но Фазель с этим не согласен, считая, что рефери справились. По поводу главной дискуссии Рене заверил, что личной и неоднократно пересматривал эпизод, вылившийся в их решение удалить Капризова в пик овертайма. Функционер уверен – при повторе можно убедиться, что в тот момент все же именно в действиях молодого россиянина было нарушение.

Фазель напомнил, что в хоккее нет (и быть не может) деления на то, по каким правилам играют в основные 60 минут поединка, и на те, что начинают работать в плей-офф. Швейцарец напоминает: есть правила единые, причем они “рабочие”. Он, подобно Давыдову, тоже вспоминает финальную игру недавней Олимпиады. Тогда в одном из моментов уже немец сыграл клюшкой, что была очень высоко поднята владельцем против Дацюка. И, несмотря на статус такого матча, а это был финал турнира 4-летия, нарушение, хотя и было “на тоненького”, все же решили оценить соответствующим, предоставив тогда Павлу и компании столь необходимое большинство, которое в итоге и проложило “красной машине” путь к драматичному завоеванию долгожданного олимпийского золота.

Фазель напоминает и предыдущие игры уже в Дании. Тут тоже удаляли за высоко поднятую клюшку – тогда это тоже считалось грубым нарушением с соответствующим наказанием. Рене доволен тем, что даже в таком статусном поединке, несмотря на все, что происходило вокруг арены в Копенгагене, судья принял сложное, но верное решение. Ведь такое же действие везде по ходу сезона всеми считалось просто нарушением – почему же тогда, недоумевает функционер, начинаются обсуждения еще одного, совершенно идентичного момента?