Учительница

Я окончил сто сорок четвертую среднюю школу, что по улице Краснозвездной, шесть. Всегда вспоминаю ее в каком-то розовом цвете. Это не игра слов. Школа была построена после войны. Когда строители сдали в эксплуатацию новенькое четырехэтажное здание, вокруг него был пустырь с грудами строительного мусора. И тогда, рассказывали нам учителя, директор школы Мария Константиновна Коробко бросила клич: "Каждый класс должен привезти в школу по одному самосвалу чернозема". Потом на эту землю сами ученики высадили сто двадцать молодых яблонь. Они разрослись, и весной, в пору их цветения, здание кажется розовым за цветущими деревьями.

Мария Константиновна любила детей, кажется, больше, чем все остальные учителя, и мы это чувствовали. В школе знали о горе в ее семье (она похоронила семнадцатилетнего сына). Все старались хоть как-то приглушить ее боль.

Моим классным руководителем с четвертого по десятый класс была Алла Анатольевна Лакизо. Своих детей у нее не было, вероятно, поэтому всю свою теплоту она отдавала нам. Очень хотела, чтобы мы все дружили, любили свой класс, свою школу, и придумывала для нас все новые и новые интересные дела. Помню, как мы всем своим пятым "Д" совершили интересную поездку на автобусе в Триполье. Алла Анатольевна обещала, что,если постараемся в учебе, сборе макулатуры и металлолома, повезет нас в шестом классе в Прибалтику. Мы постарались, и учительница тоже сдержала слово. Во время зимних каникул я первый раз в жизни уезжал далеко от дома. На вокзале меня провожали мама и папа. Это была очень интересная поездка. Особенно запомнился Вильнюс, его старинные красивые и уютные улочки, первое в Советском Союзе детское кафе "Ежик", интересные встречи с нашими вильнюсскими сверстниками...

К слову, об этой первой в жизни Олега "далекой" поездке мне рассказывала и А. А. Лакизо. Вспомнила довольно курьезный случай:

- В программу пребывания в Вильнюсе,- говорила Алла Анатольевна,- входило и посещение нашими детьми своих вильнюсских сверстников в их семьях. "Эксперимент" был рискованный: не все дети у нас были хорошо воспитаны. Мы, учителя, волновались и накануне тщательно инструктировали наших мальчиков и девочек, напомнили им правила хорошего тона: "Если будут угощать, не жеманьтесь", "За столом старайтесь не чавкать", "Не разговаривайте с полным ртом - прожуйте, а потом говорите"... Блохин пошел в гости вместе с товарищем по классу Юрой Ермишевым. Наши дети возвратились из гостей очень довольные: их прекрасно принимали, сделали на память подарки. Я обратила внимание, что Олег чем-то недоволен. "Олег, что случилось?" - поинтересовалась я. "Ничего особенного",- отвечает. "А все-таки?" - "Не хочется вас расстраивать". Я ему говорю: "В любом случае лучше всегда говорить правду!" А он мне: "Алла Анатольевна, вы только не очень огорчайтесь, но Юра не умеет себя в гостях вести".- "А в чем это проявилось? " - спрашиваю Олега. "Вы же запретили нам разговаривать, пока полностью не прожуешь,- говорит Блохин,- и вот, когда нас угощали, Юрку и спрашивают: "Понравился тебе Вильнюс?" А он им в ответ: "Подождите, вот прожую, тогда и отвечу"..."

Помню, как вместо обязательной политинформации одно время мы играли в дипломатов. Это тоже придумала Алла Анатольевна. Каждый ученик по своему усмотрению выбирал себе страну, в которую он "назначался" послом Советского Союза. По газетам, журналам, книгам каждый должен был изучить быт и нравы "своей" страны, а потом поделиться впечатлениями со всем классом. В то время в мире уже гремела слава бразильских футболистов и их короля Пеле. Я, конечно же, "отправился" в Бразилию и так изучил ее, что порой сам себе казался бразильцем-аборигеном.

В учебе я не отставал. Правда, и в первые ученики не выбивался.

Комментарий А. А. Лакизо:

- С Олегом у меня не было трудностей, в чем большая заслуга его мамы. Екатерина Захаровна любит сына, как всякая мать. Но, когда требовало дело, была с ним строга. Я знала, что у него дома есть свои определенные обязанности по хозяйству. Учиться Олегу было, пожалуй, труднее, чем его одноклассникам,- тренировки забирали много времени. Но я и не требовала от него большего - видела, что он уже весь во власти спорта. Это нетрудно было заметить, как говорится, невооруженным глазом. Вспоминаю, как в пятом классе, когда выпал первый снег, Олегу снежком угодили в глаз. Он ушел домой. Вообще-то Блохин уроки пропускал очень редко, почти не болел. А тут не пришел на следующий день в школу. От матери я узнала, что у него чуть-чуть повреждена роговица. Мне очень хотелось, чтобы наши ребята росли чуткими, отзывчивыми людьми. Договорилась с мамой Олега и сказала, что проведаем его всем звеном. Купили мы конфеты, печенье, яблоки и отправились в гости к Блохину. По дороге поговорила с учениками о том, как вести себя в гостях: мальчикам - помочь девочкам снять пальто, девочкам - поинтересоваться самочувствием Олега. Когда мы пришли, он очень смутился: наш визит был для Олега приятным сюрпризом (мама не предупредила его о нашем приходе). "Олежка, как ты себя чувствуешь?" - спрашивают его наши девочки. Но тут вдруг по телевизору началась какая-то спортивная передача. "Да тише вы, это не так важно,- крикнул Олег девочкам.- Дайте послушать". И он рванулся к телевизору. "Олег, мы же пришли тебя проведать!" - говорят ему девочки. А он уже несколько раздраженно им в ответ: "Да замолчите же! Мое самочувствие - это не так важно"-. Когда мы ушли от Олега и девочки начали было мне жаловаться на его невоспитанность", я постаралась им объяснить, что у него это - просто искренность и непосредственность: он пленен спортом и весь в его власти. Я рано это поняла, а с годами поняли эту истину и соученики Блохина.

Мальчик он был очень общительный, и ребята его любили. Как радовался наш девятый "Д" его первой поездке во Францию! А возвратившись, Блохин чуть не вызвал у меня слезы умиления: каждому он привез какой-нибудь сувенир! Одному авторучку, второму набор открыток, третьему - брелок. В классе было тогда тридцать два ученика вместе с Олегом, и он привез тридцать один сувенир! Мне подарил небольшую гармошечку с видами Парижа и какую-то безделушку из синельки. "Л что ты привез матери?" - спросила я. "Точно такую же,- ответил он.- Хотел маме купить французские духи, хватился, а денег уже нет..."

Я была знакома с ребятами из его команды. Они рассказывали, что в Париже одни бросились покупать себе пестрые свитера, другие - модные джинсы, а Блохин все деньги потратил на сувениры. Себе ничего не купил. Это ли не лучшая характеристика душевных качеств юного Блохина?!И в этом я тоже чувствовала воспитание его матери.

У наших педагогов Блохин оставил о себе добрую память, а в спортивных таблицах - свои рекорды...

предыдущая - начало - следующая