В ноябре 68-го на "пульке" в Сочи они в числе четырех претендентов оспаривали единственную путевку в сообщество сильнейших. Лидер "Уралмаш" опережал "Карпаты" на очко: свидание этих команд в заключительном туре обретало статут финала, где украинцев устраивала только победа, а россиянам хватало ничьей. Эмоции закипали через край и, пожалуй, именно тогда первый раз на пленуме футбола громогласно прозвучало "антибандеровское" воззвание - из уст Виктора Марьенко, тренера свердловчан. Его рать железных дровосеков сгибалась под властью искрометной игры парней в зеленых майках, удерживая спасительные 1:1, принимая удары в перекладину и штанги ворот. А незадолго до того, как арбитр из Таллинна Евгений Хярмс просигнализировал об окончании встречи, Габовда, подрубленный в штрафной уральцев, растянулся во весь свой рост гренадера. Пенальти?! Нет - судья выразительно развел руками, и "Карпатам" пришлось скорректировать смелые планы, суть коих выразилась в полушутливом экспромте поэта: "Торiк в вищу лiгу хлопцi не попали… Поможи iм, пане-боже, щоб хоч кубок взяли!".

Лопнувший блицкриг-68 для львовской команды возымел последствия скорее позитивного свойства, избавив ее от необходимости в очередной кампании распылять усилия на два равновеликих фронта. В зоне, где были собраны 22 украинские футбольные бригады и осуществлялся просев на участие в турнире 1-й группы класса "А", который стартовал в следующем 1970 году, игроки Юста наряду с "Днепром" (Днепропетровск) выглядели фаворитами и до поры до времени решали локальную задачу не перенапрягаясь. Все помыслы Броварского и Поточняка, Габовды и Лихачева, обратились на покорение кубковой вершины.

Первый же раунд на пути к ней выдался непростым: "Карпаты" лишь в повторной схватке уложили на ковер в Жданове местный "Азовец". Затем отметились победами над одесскими СКА и "Черноморцем", преодолели барьер ереванского "Арарата" (в дополнительное время), воронежского "Труда", а на стадии полуфинала отмстили "Судостроителю" (Николаев) за пощечину в матче открытия упомянутого выше смотра на сочинском берегу. Прежде чем повести дуэль с львовянами воскресным днем 17 августа 1969 года, армейцы Ростова проделали в этом розыгрыше не менее богатый коллизиями маршрут. Они еще не утратили почерк с оригинальными завитками техники, скоростных комбинаций, хотя их экипаж "звезд" образца-66 фактически полностью сменился (за исключением Алексея Еськова и Валерия Синау - А.Т.). Под руководством героев вышеуказанного "серебряного" сезона - Геннадия Матвеева и Олега Копаева, ростовчане смогли стать в текущем чемпионате только двенадцатыми. Но для "Карпат", чьи молодые по своему большинству "ополченцы" испытывали в канун того момента истины откровенную дрожь в коленях, класс представителя главного эшелона советского футбола поначалу был тайной и на то рандеву они ехали с настроением просто не ударить лицом в грязь. Перед матчем обе команды расселились в гостинице "Россия" по соседству с Красной площадью. Следом за ними в столицу двинулись многочисленные их сторонники: в организованном порядке - специальными туристскими поездами, и самостоятельно.

"Когда вышли на поле в Лужниках и увидели, что творится на трибунах, навернулись слезы на глаза", - вспоминает Лев Броварский. Торсида Ростова вывесила приметный лозунг "Зачерпнем хрустальным Кубком воды из Дона", водрузила на скамье здоровенный муляж деда Щукаря в фуражке с красным околышем, рубахе-косоворотке и казачьих шароварах с лампасами. Львовская же затянула слаженным хором - "Знову буйно квiтне черемшина…" Это был важный психологический нюанс: прилив патриотизма, рожденный песней, которую на Украине почитают народным гимном, в те волнительные мгновения, когда завязывалась фабула спектакля, помог футболистам "Карпат", впервые оказавшимся в фокусе всеобщего внимания, на виду многомиллионной, прильнувшей к телеэкранам страны. Несмотря на различное с львовянами положение в градации, СКА (Ростов) не имел над соперником изначального преимущества ни в одной линии, кроме последнего рубежа обороны. Правда, и Виктор Турпак - немногословный в жизни, смелый в игре, коей он отдавал всего себя - защищая в том поединке ворота украинцев, по сути ни в чем не уступал маститому коллеге из "рамки" напротив. Тандем ростовских канониров - атакующего диспетчера Анатолия Зинченко и Владимира Проскурина, бороздившего рейдами левый фланг нападения, навис черной тучей над "пограничной полосой" команды Львова, которая лихорадочно отражала натиск. План армейцев состоял в том, чтобы забив быстрый гол, сбросить темп и, запутав карпатскую братию в тенетах позиционной игры, без лишнего риска довести матч до победы. На 20-й минуте этот замысел подтвердился успехом Зинченко. Получив пас в штрафной от Бориса Серостанова, форвард нанес удар такой силы, что Турпаку осталось взглядом сопроводить мяч в нижнем углу - 0:1.

Придонский город возликовал, предвкушая выгодное развитие сюжета. Маховик ростовчан ожидаемо сбавил ход, но текло время, а затишье не сменилось новым взрывом армейских массированных атак. Бытует суждение, что Зинченко - впоследствии бомбардир ленинградских "Зенита" и "Динамо", футболист, кого первым в СССР откомандируют легионером в "Рапид" из Вены - и Проскурин, ставший нетленным талисманом воронежского "Труда" - слишком быстро тогда сожгли порох, отыграв дальнейшую фазу матча на троечку. А "Карпаты" вдруг осознали со всей остротой, что именно сегодня в пределах досягаемости "ота золотая рибинка, котра ловиться раз у життi", и этот шанс для них уже никогда не повториться. Они словно бы ощутили за собой весь древний Львов с его обезлюдевшими улицами, парками, ресторанами, ибо все жители, затаив дыхание и молясь на своих любимцев, наблюдали за баталией в Лужниках.

Приметы указывали: одержать верх должны были армейцы Ростова - не только как старшие по чину. Согласно выкладкам футбольного астролога Константина Есенина, лавры судились тому, кто на предыдущих этапах кубковой дистанции повергал москвичей. Оппоненты "Карпат" сие условие даже перевыполнили, устранив с дороги "Динамо" и одноклубников из ЦСКА. Далее - будущий лауреат финала, как правило, надевал в нем форму обычной для себя расцветки. Если ростовчане вышли на поединок в традиционном - красном, то львовяне в несвойственном - белом. Предвестием победы также виделось то, что Лев Кудасов, занявший перед началом встречи северные ворота, уберег их до перерыва: украинцам надо было отыгрываться, а статистика Есенина свидетельствовала - забивать в южные труднее. Наконец, в двадцати состоявшихся ранее финалах Кубка трофеем завладевали открывшие счет коллективы, лишь в семи случаях выпадало наоборот. Но в карпатских футболистах была заложена доблесть прыгнуть выше головы, мобилизоваться до предела, когда это необходимо.

…Голкипер СКА нес вахту с переломом пальца на ноге, однако в целом был безукоризнен. Его величали ни больше ни меньше - Лев номер два, имея в виду фенотипическое родство с Яшиным. Сей титулованный тезка Кудасова прочил того своим наследником в московское "Динамо" - после решающей схватки за Кубок-67, в которой Лев-младший - тогда столичный армеец, пропустив от команды Яшина три безответных мяча, тем не менее содеял неизгладимый эффект игрой. Но Кудасова затребовали в Ростов, и с теми мастерами он еще дважды на расстояние вытянутой руки приближался к заветному сосуду из хрусталя. Попытка же 1971-го сломала ему буквально всю жизнь. Эпизод за 22 секунды до истечения основного времени финального матча СКА - "Спартак" (Москва) стал изустным как иллюстрация трагично неизбежных в футболе афронтов. Ростовчане вели 2:1, и здесь Геннадий Логофет, очутившийся на правом фланге атаки, рискнул пробить фактически с нулевого угла. Назвать ударом отчаяния эту акцию трудно - все скорее выглядело предсмертным вздохом тонущего, уже покорного судьбе "Спартака". Мяч летел на высоте чуть ниже колена и Кудасов готовился его спокойно забрать, но вдруг сферический снаряд вопреки законам баллистики резко отклонился влево, а вратарь уже сделал шаг в противоположную сторону. Перекладываясь обратно, голкипер неловко коснулся его ладонью - создалось впечатление, будто он сам себе закинул в ближний угол очень легкий мяч.

Этот гол снился Кудасову и спустя много лет, превратившись в неотступный кошмар. А тогда, увидев мяч в сетке, страж ворот едва не лишился сознания: все вмиг поплыло перед глазами - трибуны, поле, игроки. Через "не могу" дотянул овертайм, а придя в раздевалку и упав на лежак ничком, долго-долго рыдал как безумный. Его утешали, но все напрасно. Он чувствовал - для него это равносильно гражданской казни. Вскоре Льва с формулировкой "нарушение режима" вывели из олимпийской сборной, где тот шел первым номером. К нему привязалось не слишком благозвучное прозвище "Лоскут", ибо сам он, рассказывая о собственных похождениях, бросал дежурную фразу - "Надрались в лоскуты". Это "надраться", а проще говоря - заглянуть в бутылку, стало системой. Завершающий отрезок его спортивной планиды был в скромном "Ростсельмаше", по терминологии адептов армейского клуба - в "сельпо". Типом народного темперамента, "крутизной", Ростов напоминал Кудасову отчий край на Волге и голкипер не испытывал особой ностальгии по дому, пока не наступил час бесповоротного расставания с футболом. Тогда-то его неудержимо повлекло к истоку, он возвратился, но, как выяснилось - на пепелище, поскольку имя футбольной знаменитости ничего ровным счетом в Саратове не значит, и уделом оказались там забвение и неустроенность. Последние годы объездивший полсвета вратарь-легенда провел под крышей у сожительницы в одном из мрачных саратовских микрорайонов - около аэропорта. Умер он в конце июня 1998-го, через пять дней после своего 55-летнего юбилея, как говорили - "захлебнувшись красненьким".

Всего из участников поединка, события которого здесь описаны, до сегодняшнего дня помимо Кудасова у СКА не дожил Еськов, а у "Карпат" отошли в мир иной Булгаков, Габовда и Турпак… Во втором тайме львовяне упорно толкали мяч к воротам соперника, пока Лихачев не восстановил равновесие. А далее свершилось то чудо, которое вывело "Карпаты" из разряда многообещающего новичка в круг избранных. Интервал с 62-й по 66-ю минуту этого матча поставил ситуацию в нем с ног на голову, обозначив курс к возрастанию числа сенсаций, на тот период еще довольно редких в отечественном футболе. Не успело улечься всеобщее волнение в связи с первым ответным голом львовян, как последовал новый навес на штрафную СКА - в сектор, где маячил Янош Габовда, неутомимо боровшийся за "верхний этаж" и начисто превзошедший своего персонального опекуна Антоневича. Перебодав того очередной раз, карпатский "столб" отпасовал мяч прямо в ноги Владимира Булгакова, забытого ростовчанами в районе отметки пенальти. Партнер ударил без раздумий, в темп и с такой мощью, что великолепная реакция Кудасову не помогла - 2:1! Голы, легшие дуплетом, не вязались внешне с теми затратами, которые понес в этой игре победитель. Позже станет ясно, каких нечеловеческих усилий потребовал взлет свечой от западных украинцев, сколько всего было ими выплеснуто за те эпохальные четыре минуты. После "Лужников" на львовскую команду в чемпионате навалятся опустошенность и депрессия, и в итоге достанется ей лишь 6-е место, согласно регламенту, не дающее право на повышение в табели о рангах, однако для обладателя Кубка СССР будет сделано исключение.

У армейцев еще было достаточно времени, чтобы исправить положение. Заменив Трембача на Головко, они таким образом довели свое количество номинальных форвардов на поле до четырех. Температура противостояния опять подскочила вверх, и Турпак, спасая ворота, с немалым риском влезал в самую гущу, где головы сшибались друг с другом, а мелькание ног в остроносых бутсах напоминало взмахи заточенных клинков. Но в целом этот матч запечатлелся как весьма корректный и несложный для судейства. Есть в нем, однако, заметное пятнышко, слегка затемняющее блеск хрустальной "Говерлы" футбольного Львова, и вместе с тем оно - как пример вечной повторяемости событий и противоречивости личностной роли в них. В начале этой главки упомянут таллиннский рефери Хярмс, чей отказ назначить в пользу "Карпат" вопиющий пенальти на переходном турнире 68-го в Сочи расстроил свидание тех с высшей лигой. Теперь же тот арбитр вернул им "должок" - на последних оборотах стрелки табло, когда Проскурин из глубины прорвался к штрафной и его удар достиг-таки цели, эстонец, судивший на линии, "зажег" вне игры. Армейцы, чью эйфорию по поводу спасения матча столь безжалостно оборвал Хярмс, тщетно убеждали главного судью Карло Круашвили принять во внимание то, что их правый крайний О. Попов находился в пассивном офсайде и далеко от эпицентра действия.

Еще не однажды ростовский СКА и "Карпаты" потягаются между собой в таких партиях чемпионата и Кубка, где поражение смерти подобно, и фортуна будет чаще гостить в донском стане. Но отплатить сопернику сполна тот долг 1969 года ростовчанам уже никогда не удастся.

Председатель федерации футбола Валентин Гранаткин вручил победителям дорогую добычу с фигуркой игрока на серебряной крышке. Капитан "Карпат" Игорь Кульчицкий передал ее Виктору Турпаку, а затем, встав перед западной, почти сплошь заполненной львовскими болельщиками, гремевшей овациями трибуной, развел руки так, словно хотел обнять всех верных поклонников. Объявленный лучшим в этом финале, Кульчицкий - футболист с фамилией профессора - "пан Игор", наделенный способностями артиста-лицедея (старожилы помнят знаменитый призыв кумиру - "Не дайся, Куля!") - король "сухого листа", "карпатский" талисман и свадебный генерал, который, случалось, покорял планку первого бомбардира команды за сезон, забивая все свои мячи с пенальти. Несколько лет назад его настигла тяжелая болезнь, и всем миром во Львове помогли найти связи и средства, чтобы сделать ему операцию в Германии.

Выздоровев, он лично руководил процессом сооружения мемориала игрокам, подарившим ту всеобъемлющую радость городу, подобных которой Львов за свою многострадальную историю знал немного. Команду в день ее тогдашнего возвращения встречали как моряков Колумба после открытия Америки, а поздравительные телеграммы ей сыпались со всех уголков планеты, где проживают украинские диаспоры (несмотря на то, что данная спортивная веха по иронии судьбы совпала с политической - 30-летием присоединения Западной Украины к Советской). Вероятно, это единичный факт, когда лауреаты Кубка СССР удостоились того, чтобы имена их были высечены в граните, словно имена героев освободительной войны. Но поскольку тот матч "Карпаты" провели, не осуществив ни одной замены, то и фамилий, не считая Миклоша и Юста, на мемориальной доске у стадиона "Украина" было выбито одиннадцать - Турпак, Сыров, Герег, Поточняк, Данильчук, Булгаков, Броварский, Данилюк, Габовда, Кульчицкий, Лихачев. В названный реестр не попали Богдан Грещак, Роман Покора, чьи пушечные дальние удары ввергали вратарей в холодную испарину, Юрий Басалик и Михаил Сарабин - столпы, на ком также держался "свод" образца-1969. Это обстоятельство, безусловно вызывает немалую обиду тех из них, кто здравствует ныне. Ибо вряд ли только лишь одиннадцать футболистов, перечисленных выше, смогли бы образовать львовский уникум - коллектив из второго подразделения футбола Советского Союза, который завоевал Кубок страны и затем взошел на арену европейского официального турнира.